- Зомби не бывает. Зомби не бывает. Зомби не бывает… Не бывает!! Это неправда. Убирайтесь…
Легкая дверь сотрясалась под редкими, но тяжелыми, какими-то тупыми и безразличными ударами. Словно бы тот, кто был снаружи, точно знал – рано или поздно дверь поддастся. Тонкие доски хрустнут, появится небольшая щель, расширить которую можно будет одним следующим ударом. А после этого препятствий не будет вовсе.
Конечно, возможно, тот, кто был снаружи, вовсе не думал так. Скорее всего, он вообще ни о чем не думал. Сюда его притянул запах живой плоти и живой крови. Который так заманчиво и так сладко тек из-под этой хлипкой преграды.
Аманда была домохозяйкой. Ей было сорок три, и жизнь ее не удалась. Подруги выходили замуж, начиная с восемнадцати лет. Одна за другой. Были счастливы, рожали детей, ругались с мужьями, разводились, сходились снова, делили детей и имущество. Они жили полнокровной семейной жизнью. Все. Но только не Аманда. Возможно, дело было в том, что с самого детства она была дурнушкой. Высокой, слишком худой, костистой, с желтоватым лицом и блеклыми глазами. Возможно, она неправильно выбирала себе компанию подруг. Или, может быть, это подруги правильно выбирали ее себе в компанию. Но в любом случае – результат был один. На фоне Аманды любая ее подруга казалась шикарной красоткой. И Аманда всегда оставалась одна.
Это определяло ее жизнь во всем. В работе, в досуге, в мыслях и чувствах. Она замкнулась, перестала ждать… и внезапно открыла в себе удивительный талант к рукоделию. Ее бисерная вышивка казалась истинной драгоценностью. Удивительно ровные сверкающие стеклянные капли оживали и словно бы дышали с полотна. У Аманды были золотые руки…
Она любила спокойные светлые цвета, мягкие полутона, чистоту и плавность линий. Она была гармонична в душе. Она была прекрасна. Она жила на окраине. Одна…
Поздно вечером ей показалось, что кто-то ходит в саду. Ей слышались странные звуки, словно бы шуршали кусты и скрипел гравий на дорожке. А однажды она очень четко услышала, как что-то прошуршало о стену снаружи. Было похоже на то, что кто-то, не рассчитав движения, плотно протерся плечом о стену дома.
Аманда боялась пьяных. Как мужчин, так и женщин. Они казались ей ужасно непредсказуемыми. И теперь она тоже испугалась. Скорее всего, так и было – какой-то пьяный забрался в ее сад, и теперь ходит под домом, задевая стены, портя клумбы с цветами и пугая хозяйку. Она хотела было позвонить в полицию, но потом подумала, что возможно она зря боится. Не станет же пьяный забираться к ней в дом… В эту секунду Аманда вздрогнула, потому что услышала, как в дверь что-то глухо и тяжело ударило. «О, Боже…», - подумала женщина и осторожно пошла ко входу. Свет в гостиной она включать не стала, и поэтому сквозь резное стекло входной двери ей было отчетливо видно, как какой-то человек стоит возле входа снаружи, облокотившись прямо на дверь.
Аманда бесшумно подошла к двери и прислушалась. Ей было очень страшно. Но вдруг она замерла на месте, уловив в воздухе странный неприятный запах. Она осторожно принюхалась и без того некрасивое лицо ее сморщилось. Запах был отвратительным. Густым, тяжелым и давящим. Словно бы к двери притащили дохлую собаку. Действительно, это был запах мертвой разлагающейся плоти. Аманда оторопела. Она не могла представить себе, кому могло прийти в голову сделать такое.
Человек за дверью пошевелился и издал неясный хрип. Или это был стон. Аманду вдруг пронзила мысль о том, что возможно этому человеку необходима помощь. Не смотря ни на что, она была очень доброй женщиной. Ведь возможно, кому-то стало плохо и он стоит теперь за дверью, не в силах сделать ни шагу… Рука Аманды потянулась к замку. Запах с новой силой ударил в ноздри. Но Аманда уже думала совсем о другом. Не ранен ли это человек и в какую больницу лучше всего отвезти его.
Звякнула щеколда. Дверь дрогнула и отворилась. Запах стал просто невыносимым. На пороге стоял мужчина. Странной была его фигура, какая-то перекошенная и накренившаяся. Но почти так Аманда и представляла себе умирающего у своего порога человека. Она пожалела только о том, что не включила свет в гостиной. Она поздно об этом подумала, и теперь щурилась, пытаясь рассмотреть мужчину получше. А он зашевелился, замычал что-то совершенно нечленораздельное и двинулся в дом. От тяжелой вони резало глаза. Аманда отступила на шаг. Мужчина протянул вперед руку и двинулся следом.
Когда Аманда поняла, что в ее дом явилось что-то страшное, было уже поздно. Она отступила к кухне, где горел яркий свет и только там, наконец, смогла разглядеть своего ночного гостя. И на всю свою короткую оставшуюся жизнь запомнить, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Аманда забралась в кладовку и закрыла за собой тонкую, почти фанерную дверь. Даже дверцу, а не дверь. А гость, обдавая смрадом все вокруг, сначала скребся снаружи, а потом начал с поистине нечеловеческим упорством крушить убежище Аманды. Она не знала сколько прошло времени. Она задыхалась от вони и ужаса. Она плакала, кричала, замолкала и снова кричала. Звала на помощь, молилась. Но все покрывали мерные глухие удары. В конце концов, Аманда услышала тонкий треск ломающихся дощечек. В кладовку брызнул яркий свет. Еще удар, и прямо перед носом Аманды в проломе застревает нечеловечески почерневшая и раздувшаяся рука. Застревает, рвется назад, вонючая пухлая плоть оказывается мягче острых сколов сухого дерева. Поэтому Аманда отчетливо видит, как в палец этой темной лапы вонзается угол сломанной дверной доски. Плоть насаживается на этот угол, рвется все дальше и сильнее. В конце концов, палец почти отрывается от руки, а на освобожденном сколе дерева остается темная зловонная слизь. Но этого Аманда уже не видела. Она лишилась чувств примерно двадцать секунд назад. И только для того, чтобы очнуться от страшной разрывающей боли в руке. Когда она осознала, что ее поедают заживо, она попыталась в последнем диком порыве оттолкнуть зомби от себя. Но тот качнулся в сторону и с рычанием прижал женщину к полу.
Это был первый мужчина в жизни Аманды, который прижимал ее к полу. Бесстыдно, не страшась того, что кто-то услышит ее крики. Прямо на кухне.

Показались очертания города Литония. Машины, сбросив скорость, медленно двинулись по шоссе. 
Линкольн нервно сглотнул. Для столь раннего часа пустая дорога казалась... да ничем она не казалась. Настораживала и заставляла мысли в голове скакать в два раза быстрее, чем обычно. Обычно отсутствие жизнедеятельности, даже в такой ранний час, не предвещало ничего хорошего, это точно. Ли уже успел пожалеть, что дал согласие на участие в данном задании. Он мог сейчас отсыпаться дома, под очередную утреннюю ругань соседской парочки. Он мог... но нет.       
Из-за угла вынырнул пост охраны, который также не подавал никаких признаков жизни. Никто не вышел, чтобы проверить их документы и спросить, какого лешего агенты ФБР тут забыли. А вот это точно было не к добру. Подождав с минуту, штатная следственная группа двинулась дальше.
Через несколько минут перед глазами замелькали жилые дома. Пустые, погрязшие в мертвой (другого слова для описания обстановки подобрать не получалось) тишине, с разбитыми окнами и открытыми настежь дверьми... Когда машина проехала очередное подобное здание, Ли до упора откинулся на спинку сиденья. В его голове крутился только один единственный вопрос: «Что за…?».
Группой единогласно было решено разделиться по городку и поискать местное население. Линкольн выбрал для себя южное направление. Ему в помощь определили Доминика, буквально на днях выпустившегося из академии. В этот момент Ли пожалел, что его напарник - Роберт Данзел взял на пару дней отгул. Мысль о том, что его будет прикрывать новичок-стажер восторга не вызывала... ну что поделать, судьба у него такая – вляпываться в неприятности.
Пройдя несколько километров вперед, агенты решили осмотреть первый попавшийся на глаза подозрительно выглядевший дом. Прокравшись по крыльцу как можно тише, Линкольн краем уха услышал, как стажер набрал в легкие побольше воздуха. Агент цыкнул языком. Меньше всего ему сейчас было нужно, чтобы парень отвлекался на страх.
Дверь была приоткрыта. Агенты, воспользовавшись этим, поспешили заглянуть внутрь. Увиденное поражало: всё, что было нажито непосильным трудом, валялось так, будто тут прошел ураган Сэнди. А самое главное, стены и пол были вымазаны кровью. Ли, прищурившись, немного поскреб пальцем дверной косяк. Кровь была свежей. Доминик, часто задышав, начал нервно озираться по сторонам, то и дело перехватывая выхваченный пистолет.
- Дыши глубже. Будешь паниковать — отошлю обратно к машинам. Вас что, в академии ни чему не учили? Совладай со своим страхом, - как можно спокойнее постарался отчитать новичка Линкольн, подобно Оби-Вану Кеноби, чтобы тот на мгновение забыл о происходящем и переключился на него. Сработало. Доминик, кивнув, нахмурился и начал рассматривать размазанную по полу кровь с более спокойным выражением лица.   
Линкольн двинулся дальше: в главную комнату первого этажа – гостиную. Солнечный лучи, пробивающиеся через разбитые окна, разрезали стоящий в комнате полумрак. Под ногами что-то затрещало – это были осколки стекла. Вся комната была усыпана ими, словно ковром. Ли лихорадочно заморгал – глаза начали привыкать ко тьме. Неожиданно в углу он уловил движение: к нему спиной сидела девочка лет восьми с длинными спутанными кучерявыми волосами и едва заметно раскачивалась корпусом вперед-назад.
- Эй… малышка, - тихо позвал Линкольн, - с тобой все в порядке? - он сделал неуверенный шаг вперёд - осколки стекла затрещали под ногами, словно кто-то рядом поджег петарду, - как ты себя чувствуешь? – послышались шаги стажера, а также его тяжелое дыхание. Агент сделал ему знак рукой остановиться, - где твои родители? – снова шаг, снова треск осколков, -  я не причину тебе вреда. Меня зовут Линкольн. Я из полиции.
Вдруг девочка резко повернула голову в сторону агентов - Ли отшатнулся: её рот был весь вымазан кровью, а в глазах застыл оскал, как у бешенной собаки. Рядом валялась чья-то рука… обглоданная до костей. 
Сзади послышалось чье-то мычание. Не успел Линкольн обернуться, как стажер истошно закричал: - осторожно, справа!!
Ли обернулся: со стороны кухни к нему медленно двигался черный мужчина в возрасте, весь в крови, с такими же затуманенным взглядом. Заскрипела лестница второго этажа – агент поднял голову: спускался подросток, одежда которого была порвана в клочья, а правая рука и вовсе отсутствовала.
- Уходим! - Линкольн резко сорвался с места, схватил стажера за шиворот, увлекая его за собой обратно ко входной двери. 
- Что это за чертовщина!? - когда агенты выскочили на улицу, голос Доминика эхом разнесся по району. Новичок вложил в него, казалось бы, весь свой потенциал.
- Не уверен, но сделаю предположение, что это были... зомби, - Линкольн и сам было не поверил в собственные слова. Какие зомби! Хотя другого довода в голову не приходило. Он попытался связаться с коллегами. Но никто из них не брал трубку. Думать о плохом не хотелось... но пришлось.
Оставаться на месте было рискованно. Агенты пустились дальше по улице. Впереди показалась больница. Если уж где и должны были спрятаться выжившие — так только там. Следуя своей интуиции, Ли решил осмотреть здание. У них в любом случае не было особого выбора в дальнейших действиях.
Однако больница была пуста. Ну или по крайней мере то крыло, в которое агенты сумели пробиться. Каждый этаж хранил свою особенную зловещую тишину. Агенты поспешили подняться на крышу и осмотреть город сверху.
Открывшийся пейзаж удручал. Перевернутые лотки с хот-догами, разбитые машины, хаотичные пятна крови на асфальте... люди, движущиеся словно в замедленной съемке, издающие непонятные гортанные звуки. Линкольн включил  на телефоне камеру. Нужно отправить видео в офис — пусть пришлют подкрепление и экспертов... экспертов по зомби. Если такие вообще есть в бюро…
Но не успел Линкольн нажать на кнопку «стоп», как кто-то неожиданно накинулся ему на спину. Вспомнив об уроках самообороны, Ли, быстро среагировав, одним движением перекинул через себя очередного обезумевшего. Оказавшись на полу, тот тотчас же резко развернулся, и хотел уже было кинуться в ноги Линкольну, как раздался выстрел!... Мужчина рухнул на пол. В его голове застыла пуля, а алая лужица крови, вытекающая из головы, начала расползаться по крыше…
- Ты в порядке? - стажер ошеломленно смотрел вперед собой, все ещё сжимая в руках пистолет. Линкольну ничего не оставалось, как забрать у него оружие и посадить юношу к стене отдышаться.
Да, здорово же они влипли. Телефон висел в режиме кнопки «стоп». Линкольн поспешил отправить видео в штаб. Хотя и не надеялся, что получит обратную связь. По крайней мере в скором времени.
- Нужно возвращаться. И запастись медикаментами. Потом найти остальных, - подобного плана им пока хватит. Линкольн тяжело вздохнул, - что смотришь на меня? Поднимайся, уходим.

Отредактировано Lincoln Lee (08.10.2013 22:11:37)

Дешёвый бурбон в ящике стола, а бардачке служебной машины, в кухонных шкафчиках дома и даже в ванной на полке – небольшая, как правило, початая бутылка была везде. После развода всё посыпалось. Эштон ушёл к молодой быстроглазой соседке два года назад, не забрав даже своих рубашек из гардероба или геля для бритья: он всё оставил Аманде, будто бежал из прежней жизни, чтобы начать всё с начала.
Теперь он беззастенчиво заигрывал с молодой женой, пока по пояс обнажённый толкал разрывающую барабанные перепонки газонокосилку по лужайке.
Дни сорокапятилетней брошенной женщины слились в один. Примерно три четверти рабочего времени шериф Тисдейл проводила в своём кабинете. Но это «сегодня» перевернуло всю жизнь Аманды, как впрочем, и жизни всех жителей Литонии.
Это началось перед самым рассветом, когда узкая полоска над самым горизонтом уже отсвечивала бледно-голубым, но небо по-прежнему оставалось чернильно-чёрным. Никто не знал, откуда они пришли. Никто не звонил в полицию. Никто не поднял тревогу. Это просто была ещё одна ночь, когда Аманда не могла уснуть даже после почти полной бутылки «Бенчмарк».
Аманда, как обычно в восемь вышла из дома, по пути к машине застёгивая кобуру. Её шаг был чуть нетвёрдым, а руки дрожали, пока она с третьего раза попала в застёжку на форменной куртке. Красноватые пятна на лице она уже давно не прятала под слоем тонального крема.
Машина с мигалками и решёткой, отгораживающей заднее сидение, мягко пиликнула дважды , когда шериф нажала зелёную резиновую кнопку на брелоке со стёртым от времени логотипом и поцарапанным краем от привычки открывать пиво.
Однако, уже на подъезде к центру города, Аманда заподозрила неладное. В такой час все улицы были уже полными. Кто-то спешил на работу, кто-то вёл детей в школу, кто-то выходил на утреннюю пробежку. Но сегодня тут не было никого. Потом, будто по сигналу дирижёра, какофонический оркестр взвыл. Повернув на Грамп-стрит, Аманда увидела их. Десятки. Десятки людей, ковыляющих вдоль дороги. Три, нет, четыре брошенные открытые машины. Идущие стонали, кряхтели, подвывали и даже, казалось, бормотали что-то, двигаясь медленно и бесцельно. Их лица были перепачканы кровью, а глаза не выражали абсолютно ничего. Одежда у многих была, на удивление, целой, только очень грязной: красные, бурые, чёрные пятна растекались на цветной ткани. Тут был парень в полосатом фартуке, как в закусочной «У Бена». Тут были женщины в ночных рубашках. Тут были люди во врачебных халатах. Парень в спортивном костюме, девочка в пижаме с «Улицей Сезам», беременная девушка в мятном балахоне, как у пациентов, мужчина в деловом костюме, мальчик в жёлтой кепке разносчика газет… И что самое ужасное, Аманда знала их имена. Терри, Гордон, миссис МакМиллан, Сьюзи, Тетчер, мер Биллингс, Стив, Маргарет…
Аманда остановилась, не заглушая двигатель. В голове прояснилось, а руки перестали дрожать. Что случилось с этими людьми? И почему они так похожи… на зомби?
Шериф вышла из машины и сделала несколько осторожных шагов в толпе.
- Что происходит?  - громко спросила она, касаясь правой рукой кобуры.
Казалось, лица людей прояснились, и на них мелькнуло узнавание: они на секунду замерли, а потом производимый гул стал ещё громче, и толпа двинулась на Аманду. Шериф похолодела. Большой палец по забытой привычке скользнул под клапан кобуры, отстёгивая кнопку, и уже через секунду пальцы сжались на холодном металле.
-  Я буду стрелять! – предупредила Аманда, выставляя вперёд пистолет и чуть приседая. – Я шериф Аманда Тисдейл, что тут происходит?! – голос в конце сорвался на визг, но никто не обратил внимания.
Порыв ветра швырнул в ей в лицо запах гнили, сырости и прелости. Аманда почувствовала неприятную волну внутри, когда запах оставил мерзкий привкус на языке. Толпу зомби и шерифа разделяли каких-то пятнадцать метров, когда её стошнило прямо на асфальт.
Но шериф всё ещё боялась стрелять. Она не верила в зомби, и никакое количество бурбона эту веру ей не внушит. Это были люди. Жители Литонии, которые наблюдали за историей развода Аманды, которые приносили еду, когда умерла свекровь, которые распускали сплетни о её пьянстве…
«Люди, не зомби», - напомнила себе Аманда, упираясь руками в колени и сплёвывая остатки рвоты. Она невольно сделала несколько шатких шагов назад.
Но расстояние стремительно сокращалось. Видеорегистратор. Аманда никогда не включала его раньше, но теперь…
Рывком она бросилась к машине и со второго раза попала по круглой кнопке включения.
Теперь, прикрываясь открытой дверцей, Аманда повторила снова:
- Остановитесь! Я буду стрелять!
Но никто не придал этому значения. Только, казалось, с каждым шагом их продвижение ускорялось. Аманда выстрелила. Первая пуля угодила в плечо парня из закусочной. Вторая – в голову. Он пошатнулся и упал назад, подминая под себя идущего следом. Но никто не обратил внимания. Толпа двигалась.
Аманда села в машину, захлопнула дверцу и сдала назад, до перекрёстка. Она не была уверена, что сможет проехать сквозь них. Но до участка есть и другая дорога. Свернув обратно на Третью улицу, шериф ехала до следующего прекрёстка, теперь уже обращая внимания на детали, но, кажется, сюда они ещё не дошли. Нигде не было пятен крови или брошенных машин. Обычная улица. Аманда включила рацию:
- Говорит шериф Аманда Тисдейл, приём! Меня кто-нибудь слышит? Что за херня происходит!?
Раздался шум помех, но никто не ответил.
- Повторяю, это шериф Тисдейл! Приём, мать вашу! Кто-нибудь? Приём!
Уже подъезжая к участку, Аманда судорожно пыталась вспомнить среди мёртвых лиц знакомых ей полицейских.  Никого.
В участке было открыто, но тихо. На всякий случай Аманда выставила вперёд пистолет, твёрдо удерживая его обеими руками.
- Стивен? – громко позвала шериф дежурного срывающимся голосом. – Стивен?
Аманда оглянулась. Везде был порядок, всё лежало на своих местах. Никакой крови, никакого запаха мертвечины. Она чуть опустила пистолет.
- Стивен? – снова позвала Аманда, двигаясь дальше к конторке дежурного.
Вдалеке раздался звук спускаемого бачка в туалете, и молодой офицер вышел, стряхивая воду с мокрых рук на пол.
- Шериф?  - удивлённо протянул он, увидев пистолет в руках Аманды. – Что происходит?
- Кто тут есть кроме тебя?  - потребовала она, со вздохом облегчения опуская руку с пистолетом.
- Один. Все будут к девяти, как обычно, - настороженно ответил Стивен, подходя ближе.
- Какого чёрта происходит на улице? – потребовала шериф, надеясь, что сейчас дежурный посмотрит на неё, как на идиотку и скажет что-то вроде «У нас же ежегодный парад зомби, забыли?».
- А что там происходит? – глаза офицера расширились. Для Литонии даже безобразия болельщиков после матча считались серьёзным происшествием.
Шериф кивнула, признавая неизбежное.
- Звони в ФБР, - приказала Аманда, вытаскивая из внутреннего кармана чёрную коробочку – видеорегистратор. – У нас, кажется, проблема.
Спрятав пистолет в кобуру, она первым делом заперла все двери, ведущие на улицу. Если на улице были врачи, то больница уже не безопасна. Тогда надо собрать всех выживших тут, в полицейском участке. Это будет их форт, пока не прибудет подкрепление.
Стивен вскрикнул. Сердце Аманды упало в пятки. Неужели и тут?..
- Шериф, что это? Что там происходит?  - закричал Стивен, выбегая в коридор. – Это?... Что это?
- Звони в ФБР! Передай им видео. Сообщи, что они выглядят, пахнут и мычат как зомби из фильмов. Только там добрая половина города на улицах. Боюсь, это не фильм.

Линкольн перевел дыхание. Очередная процессия, состоящая из четырех… уже, наверное, бывших человек, только что медленно проплыла мимо спрятавшихся за углом агентов. И как только тяжелое дыхание стажера их не выдало... 
В воздухе витал запах лекарств вперемешку с ароматом разлагающейся плоти. К горлу после каждого вдоха носом организм содрогался и грозился взбунтоваться в любую секунду. Смотря на бледно-зеленое лицо Доминика, Ли поймал себя на мысли, что последнее, чтобы ему сейчас хотелось сделать – это посмотреть в зеркало и, как следствие, испугаться самого себя.
- Пойдем, - как только опасность миновала, агенты продолжили двигаться по больничному коридору. Они искали подсобку, где, как правило, хранились необходимые во врачебной работе медикаменты. Хотя, что-то подсказывало Линкольну, что, если эти твари на них нападут или, хуже того, укусят, то никакой бинт или укол от столбняка им не поможет. Это не работа вируса, а уже выведение оружия массового поражения. Но вслух высказать свою гипотезу он не решался. Иначе стажер упадет в обморок прямо на месте, и ему придется тащить на себе лишние восемьдесят килограмм.
- Топай потише. Эти монстры остро реагируют на звук. Не заметил? Ты таким образом  приведешь их к… - Ли не успел отчитать стажера до конца. Из соседнего кабинета на них вывалился, снеся с петель за собой дверь, судя по бейджику, кардиохирург, а за ним анестезиолог, интерн и две медсестры. Облаву замыкал голый жирный старик, из живота которого до пола свисали кишки. Видимо, это был пациент, который мутировал вместе с командой прямо во время собственной операции… Стажер, прильнув к стене, застыл с рукой у рта, давясь от кашля.   
Пока агенты во все глаза пялились на возникших перед самым носом чудовищ, инфицированные, прибавив в скорости, быстро сократили между ними расстояние. Линкольну ничего не осталось, как пихнуть Доминика в сторону выхода на лестницу и крикнуть: - беги, не оборачивайся! Как можно дальше от больницы!
Глаза стажера в удивлении расширились, но парень в ответ даже не пискнул. Приказ есть приказ. У Линкольна есть опыт, он справится, выкрутится, найдет лазейку, это точно, а вот мальчика надо было спасать…
Доминик, резко развернувшись, бросился по коридору. В это время до Ли добрался кардиохирург. Агент поспешил отшвырнуть его от себя ногой в гущу его спутников, словно в боулинге шаром, сбивая кегли. Сработало: монстры, не удержавшись на ногах, попадали на пол. Воспользовавшись их замешательством, Линкольн пустился в противоположную сторону.
Сердце колотилось в груди как бешенное. Тело двигалось отдельно от разума. Голова думала о том, что не следует нестись, сломя голову, заворачивать за первый попавшийся в угол – а вдруг тупик, когда ноги действовали абсолютно противоположно: они несли агента вперед, пока перед глазами свободно мелькал линолеум.
Оказавшись в главном холле больницы, Линкольн остановился, чтобы перевести дух. Пока он добирался до первого этажа, его два раза чуть не съели. Галстук пришлось оставить в зубах уборщика… Черт, а ведь он его всего раза два надевал от силы.
В холле на удивление царила тишина. Видимо, ходячие разбрелись по другим этажам, в надежде найти себе какой-нибудь перекус. Интересно, что там с Домиником… Криков по больнице не наблюдалось. Наверное, он смог выбраться. Да, нужно думать в этом направлении… Нужно проверить то крыло, где скрылся стажер. Вдруг он где-то забился и не может выбраться. Вдруг…
Вдруг с улицы отдаленно послышался чей-то голос. Кажется, женский. А потом выстрелы. Доминик? Линкольн, выхватив пистолет, направился к выходу.
Толкнув массивные двойные двери, агент оказался на улице. Голос доносился из громкоговорителей, установленных по периметру улицы. Сообщение было сбивчивым, помехи мешали прорваться уверенному женскому голосу через преграду тресков и пиков. Но смысл был ясен. Выживших призывали собраться в полицейском участке. Ну наконец-то. Возможно, его товарищи по команде уже там. Ну или по крайней мере теперь будут держать путь именно туда. В том числе и Доминик… Парень был смышлёным, вряд ли его кто-то съел. Это он стрелял, сто процентов. С данной уверенностью и пистолетом в руках, Ли, изучив карту, наклеенную рядом со входом в больницу, направился в сторону места сбора. Ему даже в голове не пришло, что это может быть хорошо спланированная утка, где он может поплатиться своей головой. Не то задание, не та ситуация.

Воздух в комнате был тяжёлым и липким. Аманда не замечала этого, пока не вышла в узкий коридор с оштукатуренными стенами, выкрашенными в бежевый. Взгляд зацепился за алебастровую полоску, которая тянулась от розетки вверх. На той неделе меняли проводку, а закрасить ещё не успели.
Аманда с тоской подумала, а будет ли теперь для кого закрашивать.
Они сидят в полицейском участке уже третий день. Каждые три-четыре часа Аманда просила через старую систему оповещений всех выживших собраться в полицейском участке. Правда, динамики висят только на основных улицах города. А сколько ещё людей забаррикадировались в своих домах на окраине? Сколько людей просто не получили сообщение? Власти запретили объявлять о произошедшем по радио, на официальном сайте Литонии или в новостях.
Всего в участке собралось восемь человек, не считая самой шерифа и Стивена. О его семье ничего не слышно, а муж Аманды приехал со своей молодой женой и её матерью одним из первых. Ещё Тед, хмурый подросток с пирсингом и чёрным лаком на ногтях. Аманда не была уверена, но, кажется, глаза тоже были подведены. Тед сидел на полу, опершись спиной о стену, и слушал грохочущую музыку в наушниках. Коул, с годовалой дочкой, сидел в комнате для допроса. Он мерно качал ребёнка на руках, уставившись в пустоту. Его жена ушла в то утро на работу, и больше ничего о ней не было слышно. Предпоследней пришла Стейси вчера утром. Она работала официанткой уже второй год в ресторанчике «ДеньНочь». В то утро, когда город сошёл с ума, она проспала на свою смену. Возможно, это спасло ей жизнь. В доме повсюду была кровь, и ни следа её родителей. Аманда не могла взять в толк, как зомби-родители могли уйти, не перекусив дочкой? Они же знали, где её спальня. Может, они ушли специально? Увели монстров подальше от дома?
Вчера в обед в участок пришёл последний человек: Дрю Проун. Его компания занималась застройкой соседнего с Литонией городка. Он много работал и редко развлекался с жителями городка. Кирпичный забор вокруг его дома позволил его семье жить настолько обособленно, насколько это только было возможно. Жена целыми днями сидела дома, а дети учились в школе-интернате «Кьюсак» в 80 милях от Литонии. Но вчера в последний оплот человечества в городке пришёл не миллионер Дрю Проун, а растерянный подавленный мужчина, которые привык всё контролировать, а сейчас внезапно понял, что не может повлиять на ситуацию. Он был единственным, кого не расспрашивали о произошедшем. Аманда и Стив опросили всех, заставляя вспоминать вновь и вновь, как всё произошло, где они были и что делали. Шерифу казалось, что так у неё был шанс собрать всё воедино.
В первый день Аманда продержалась без выпивки до самого вечера. Но потом, когда город проглотила ночь, когда не зажглись, как обычно, в девять, фонари, когда под самыми стенами участка послышался стон, который, как волна, то нарастал, пробираясь под бежевую форменную рубашку до самых костей, то затихал… Тогда Аманда закрылась в кабинете. Она не хотела напиваться. Она знала, что и не сможет. Знакомый горьковатый вкус успокоил Аманду, на какие-то несколько минут позволил представить, что ничего не произошло, что она снова дома после скучного и затянутого рабочего дня.
Но потом застеклённая дверь кабинета распахнулась без стука или предупреждения, и жалюзи на ней протестующе зашелестели, потревоженные резким движением.
– Ты что, снова пьёшь? – прошипел Эштон, нависая над рабочим столом, прямо перед Амандой. Табличка с именем и должностью шерифа мешала ему свободно поставить ладонь, и мужчина, не глядя, сдвинул её в сторону.
– Выйди, - потребовала Аманда твёрдым голосом.
Как и следовало ожидать, бурбон в такой ситуации не возымел никакого эффекта над чёткостью и ясностью мысли. Осушив половину бутылки, Аманда до сих пор была трезвой, будто никогда и не начинала пить.
– У тебя полный участок людей, а ты, вместо того, чтобы делать что-то, чтобы делать свою работу в конце концов, – Эштон набрал воздуха в грудь, Аманда уже знала, что будет дальше – ты пьёшь! Твою мать, Аманда! Посмотри на себя! Ты опустившаяся стареющая женщина!
Эштон всегда делал глубокий вдох, перед тем как начать орать. Аманда никогда не была идеальной женой, но своим бесспорным достоинством она всегда считала способность молчать. Эштону нравилось командовать. Ему нравилось делать замечания Аманде, учить её, как правильно запускать посудомоечную машину и как правильно закладывать бельё в стиралку. Ему нравилось объяснять, как правильно вести допрос и как ей нужно руководить сотрудниками. А Аманде нравился Эштон. Она позволяла ему доминировать, так долго, что уже потеряла себя, свою твёрдость и решительность.
Но не тут. Не тут, когда этот участок – территория Аманды, где только она решает кому и как себя вести. Эштон бухгалтер, он чёртов бухгалтер и не смеет указывать ей, что делать.
Аманда поднялась со стула и оперлась о стол точно так же, как бывший муж.
– Вон из моего офиса, – приказала она, стиснув зубы.
Эштон прищурился:
– Вон? А ты что? Продолжишь пить? Посмотри на себя, – он окинул её презрительным взглядом. – Ты спилась. Тебе напомнить, что ты обязана нас защищать? Что от тебя зависит моя жизнь и жизнь моей жены?!
Аманда, не выдержав, стукнула ладонью по столу. На секунду ей показалось, что она буквально слышит, как головы всех в полицейском участке поворачиваются в сторону её офиса. Разумеется, их перепалку слышали все.
– Твоя? Жизнь твоей жены? Очнись, кроме тебя тут ещё полно других, которым так же, как и тебе нужна защита! Если хочешь – бери пистолет и иди отстреливать зомби на улице! Вот только ты не умеешь его даже в руках держать! И сожрут тебя быстрее, чем ты разберёшься, в какую руку его брать!
Аманда кричала, чувствуя, как выравнивалось её настроение. Она выставила его из офиса в коридор и вышла сама следом. В одном муж был прав: надо было что-то делать. И пора было завязывать с бурбоном.

Стук в дверь вернул Аманду в реальность. Она обнаружила, что низко нагнувшись, методично вытаскивала из автомата с батончиками одну за другой спиральные нижние подставки, удерживающие упаковки со снеками на витрине. Это была единственная еда в участке. Но и она скоро закончится.
Стивен заглянул из вестибюля в коридор и увидел, как шериф резко выпрямилась, оставляя ряды батончиков, вставленные между витков спирали, лежать на полу. Аманда невольно расслабилась, увидев светящийся взгляд патрульного.
– Это ФБР, шериф Тисдейл!
– Впусти их, – коротко приказала Аманда, выходя через вестибюль вслед за Стивеном к входной двери, где они по очереди дежурили.

Аманда даже не пыталась тешить себя мыслью, что с приходом ФБР всё резко наладится. Ничто уже никогда не наладится. По крайней мере, для Литонии.
Один из агентов, тот, что представился Ли, был чуть ниже шерифа, крупной широкоплечей по своей конституции женщины. Но говорил уверенно и со знанием дела. В какой-то момент где-то в груди у Аманды зашевелилась неприязнь, как всегда бывает, когда появляется кто-то со стороны и принимает командование, но она приказала себе расслабиться. Эти двое могли помочь. Агент Ли и бровью не повёл, когда Стивен испуганно выдавил какую-то несвязную фразу, где, тем не менее, не меньше двух раз явственно слышалось «зомби».
Шериф мысленно собралась. Стивен ещё мальчишка. Он работает в полиции и наивно полагает, что уже один этот факт делает его всесильным и всевластным. А теперь он похож на испуганного подростка, который безгранично рад, что появились взрослые дяди, и теперь можно плакать, размазывать сопли по щекам и  голосить.
–Стивен, – рявкнула Аманда, надеясь, что тон приведёт его в чувство. – Проверь все окна. Оцени ситуацию на улице. Это важно. Вперёд!
Ей пришлось ещё повысить голос, когда парень не бросился выполнять бессмысленный приказ.
Все окна были закрыты вот уже три дня. Никто и не думал подходить к ним близко, не то что открывать. А про ситуацию на улице расскажут агенты. Если, конечно, сочтут нужным. Куда там шерифу Литонии до дел государственной важности!
Но агенты понимающе переглянулись, когда Стивен скрылся в дверях ближайшего кабинета. Очевидно, они разгадали план Аманды.
– Меня зовут Аманда Тисдейл, – представилась она, чуть выставив вперёд плечо с приколотой шестиконечной звездой. – Шериф Тисдейл. Пройдёмте ко мне в кабинет.
Агенты двинулись следом. Проходя мимо помещения для допроса, Аманда поймала боковым зрением их отражение в окне, ведущем в коридор. Агент Ли оглядывался вокруг, наверное, прикидывая обстановку внутри полицейского участка. Его напарник полез зачем-то во внутренний карман куртки.
Когда они вошли в кабинет шерифа, вслед раздался громкий детский крик. Аманда мысленно чертыхнулась. Она никогда особо не любила детей, но всегда с пониманием относилась к явлению как таковому. Но за три дня этот малыш уже начинал действовать на нервы.
«В условиях участка нельзя обеспечить ему должное питание и уход. Наверное, у него болит живот. Или колики. У него стресс», – убеждала себя шериф Тисдейл, стараясь не выдавать своего раздражения.
– У вас тут ребёнок? – спросил агент Рэнделл, кивком показывая на дверь.
Аманда кивнула, жестом предлагая агентам сесть. Агент Ли сразу сел на стул перед столом шерифа, а его напарник подтащил пластиковое кресло, как на уличных площадках кафе, и поставил его рядом.
– Вас много? – с опаской поинтересовалась Аманда.
При встрече она уже оценила потрёпанный внешний вид агентов. И они были в костюмах оперативников. Никаких наглаженных брюк и строгих пиджаков. Что, если они двое остались изо всех группы? Конечно, предположение глупое. Если дошло до оцепления и кордонов, то, уж наверняка, никто не отправил бы агентов в город налегке.
«Что за чертовщина у вас здесь творится?» – пронеслись слова агента Ли в голове Аманды.
Нет. Они не знают, что происходит. Они не принесли вакцину. Они не принесли ответы. Похоже, они барахтаются в этом дерьме наощупь так же, как и Аманда.
– Лучше бы вас тут было побольше, чем двое, честное слово, – начала рассказ шериф.
Её взгляд невольно упал на початую бутылку бурбона аккурат за сдвинутой табличкой с её именем. Глянув исподлобья на агентов, Аманда поняла, что и они тоже заметили бутылку. Но убрать незаметно её уже не получится. Надеясь, что покрасневшие глаза и характерно оплывшее лицо спишут на недавние события, Аманда вернулась к рассказу.
– Никто ничего не соображает. Они просто… появились. Стейси Митчелл, – шериф пространно кивнула в сторону двери в коридор, – проснулась и нашла пустой дом, залитый кровью. Родителей она не нашла, ни в каком виде… но не думаю, что девчонка серьёзно искала. Она пришла сюда в ночнушке, – многозначительно добавила Аманда. – Я ехала на работу в начале девятого. Сначала улицы были совершенно пустыми. А потом я увидела их, – ещё один кивок, на сей раз в сторону окна.
Не выдержав, Аманда встала из-за стола и подошла металлическому шкафу с выдвижными ящиками. Казалось, теперь ей было ещё сложнее сохранять самообладание, чем все эти три дня. Аманде хотелось мерить шагами пространство и закусывать костяшки пальцев, но каждое движение было отмеренным и напряжённым, потому что ей очень не хотелось сойти за ненадёжного шерифа-алкоголика.
На шкафу стояли три горшка с неухоженными хлорофитумами. Она поровняла горшки, разворачивая их за блюдечко для излишков воды.
– Я прислала видео. До этого я вышла из машины. Предупредила, что буду стрелять. Не подумайте, я в первую очередь перебрала в голове все шансы, что это глупый маскарад.
Аманда заставила себя сделать глубокий вдох, чувствуя, как внутри поднимается дрожь ужаса. Надо же, она была не лучше Стивена. Того и гляди кинется на колени к одному из них и спрячет заплаканное лицо на его мужественной груди.
У шерифа Тисдейл ушло пару секунд, чтобы успокоиться. Она высмеивала свои эмоциональные порывы и приказывала быть сильной. Брать пример хоть даже с этих двоих. Они восприняли новости со стойкостью, которая делала им честь. Хотя, какие тут новости. Эти двое прошли через весь город. Сами всё видели.
– Нас тут десять человек, считая меня и Стивена. Мы регулярно объявляем о том, что тут можно найти убежище. Но это все, кто дошёл. Вы знаете, что делать?

Отредактировано Sheriff Amanda Tisdale (13.01.2014 19:33:25)